Граф Александр Борисович Бутурлин, внук боярина Ивана Васильевича Бутурлина и сын капитана гвардии, Бориса Ивановича, умершего от полученной им раны в сражении под Лесным (1708 г.) - родился 18 июля 1704 года и с 1716 по 1720 год обучался в С. Петербургской Морской Академии. В ней, по словам Вебера, ученые профессоры преподавали все науки, необходимые для мореплавания, иностранные языки, фехтование; содержали воспитанников чрезвычайно строго.

Мужественный вид Бутурлина, красотой превосходившего всех товарищей и хороший отзыв о нем учителей, обратили на него внимание Петра Великого, который взял его к себе в денщики и, испытав верность и усердие, употреблял по разным секретным поручениям. В этой должности Бутурлин оставался при Государе по самую кончину его, имев счастье сопутствовать ему во всех походах.

Императрица Екатерина II пожаловала Александра Борисовича сначала гоф-юнкером (1726 г.), потом камер-юнкером Высочайшего Двора (1727). Он поступил тогда в звание камергера к цесаревне Елисавете Петровне; имел свободный доступ и вскоре ловкостью своей сделался ближайшим к ней человеком, приобрел особенную ее благосклонность. Посредством Елисаветы, Бутурлин сблизился и с самим Императором Петром II, который начал ему оказывать столько же внимания и любви, как и к князю Ивану Долгорукому: пожаловал его 1 января 1728 года действительным камергером и кавалером ордена Св. Александра Невского, на 24-й год от рождения, а 10 февраля того же года генерал-майором и унтер-лейтенантом кавалергардского корпуса. Значение Бутурлина не долго продолжалось: Долгорукий поссорился с ним и настоял, чтобы его удалили в украинскую армию (1729 г.).

В начале государствования Императрицы Анны Иоанновны, Александр Борисович находился на границах персидских; в 1735 году определен губернатором в Смоленск; в 1738 г. участвовал, под знаменами фельдмаршала графа Миниха, в походе против турок, не ознаменованном никаким важным подвигом; в следующем году ведено Бутурлину снова исправлять должность губернатора Смоленского. Правительница произвела его генерал-кригс-комиссаром и генерал-лейтенантом (1740 г.); Императрица Елисавета Петровна вверила ему управление Малороссии (1742 г.) и, в том же году, пожаловала в полные генералы, поручила начальство над войсками, расположенными в Лифляндии, Эстляндии и Великих Луках. Тогда взяты у шведов два шкота и одно судно с деньгами; снятые шесть флагов отправлены были к Высочайшему Двору, за что Императрица изъявила свое благоволение Александру Борисовичу. Вскоре он пожалован сенатором и генерал-губернатором в Москву; получил звания генерал-адьютанта (1747 г.), лейб-гвардии Преображенского полка подполковника (1749 г.); орден Св. Апостола Андрея Первозванного (1751 г.); жезл фельдмаршальский с повелением присутствовать в Конференции министров, 5 сентября 1756 года; графское достоинство Российской Империи 17 февраля 1760 года.

Отличаясь деятельностью и усердием к службе, граф Александр Борисович не прославил оружия своего на ратном поле; занимал более почетное место между царедворцами и градодержателями, нежели полководцами; со всем тем Императрица Елисавета Петровна, по особой привязанности к Бутурлину, поручила ему армию, долженствовавшую сразиться с Фридрихом Великим (1760 г.)! Когда откланивался он Государыне, 20 сентября, великий князь Павел Петрович, которому минуло в тот день шесть лет, сказал предстоявшим: Петр Семенович поехал мир делать и мира не сделал; а этот теперь, конечно, ни мира, ни войны не сделает .

Прибыв в Арнесвальд, где находилась главная квартира и удостоверясь в невозможности зимовать в Мархии, граф Бутурлин приказал армии следовать к Познани и расположиться на безопасных квартирах за Вартой.

В 1761 году сто двадцать тысяч россиян и австрийцев угрожали Силезии. Для обороны оной Фридрих имел только пятьдесят восемь тысяч человек. Российские войска, собравшись в стане при Семпине, заняли проходы через Чарские Дейчгроские болотистые места. Австрийский полководец, барон Лаудон, знаменитый уже многими победами над пруссаками, которому Фридрих говорил потом за обеденным столом, что ему приятнее видеть его подле, а не против себя, предложил Бутурлину переправиться через Одер при Лейбусе и соединиться с ним у подошвы горы. Наши войска совершили это движение 1-го августа: у Никольштата пруссаки напали на казацкие отряды и кавалерию, прикрывавшую армию. Австрийцы поспешили на помощь союзникам и были опрокинуты. Тогда пострадал один полк прусский, окруженный казаками. Бутурлин и Лаудон, при свидании, изъявили знаки дружества, хотя и не от чистого сердца. Последний недоволен был медлительностью фельдмаршала, который, с своей стороны, досадовал на Лаудона, что он подвергнул россиян огню неприятельскому, допустил прусские дивизии сосредоточиться. Бутурлин настоятельно требовал, чтобы австрийцы оставили горы: соединение обеих армий последовало у Лигница. Если бы союзные военачальники действовали единодушно, Фридрих Великий понес бы здесь чувствительный удар; но они дали ему время окопаться, для защиты Швейдница, между Бунцельвицем и Цешеном.

Соединенные армии окружили стан королевский. Лаудон советовал Бутурлину напасть общими силами на укрепления неприятельские: сомневаясь в пособии австрийцев, фельдмаршал представил большие возражения. В военном совете генералы наши объявили, что не следует сбивать пруссаков с поста, который вскоре принуждены они будут оставить по недостатку жизненных припасов; что надлежит только теснить неприятеля со всех сторон, не теряя напрасно людей, для одержания поверхности над ним . Лаудон, желавший покорить Силезию, во второй раз явился в лагерь российский, убеждал Бутурлина напасть на пруссаков, воспользовавшись удобным для сего временем. Если пруссаки нападут на австрийскую армию, - отвечал Бутурлин, - то я прикажу, в защиту оной, отрядить корпус . Упорство фельдмаршала до того огорчило Лаудона, что он занемог желчной коликой и, получив облегчение, имел неосторожность начертать план военным действиям россиян. Граф Александр Борисович обиделся надменным поступком младшего его генерала; холодность между ними увеличилась; армия наша отступила к берегам Одера; Бутурлин оставил только в тех местах двадцатитысячный корпус под командой графа Чернышева; Лаудон принужден был занять прежние места на горах. Исполнилось предсказание великого князя!

В это время скончалась Императрица Елисавета Петровна (1761 г.). Петр III поспешил заключить мир с государем, им уважаемым, определил графа Бутурлина генерал-губернатором в Москву (1762 г.), за двадцать лет перед тем находившуюся под его начальством. Вскоре вступила на престол Императрица Екатерина II и пожаловала графу Александру Борисовичу грамоту, с прописанием всей его службы и полученных наград, также шпагу, осыпанную бриллиантами.

В древней столице, в кругу семейства, граф Бутурлин опасно занемог в 1767 году: тщетно доктора старались восстановить здоровье его, ослабшее от деятельной, непрерывной службы. Императрица, узнав о болезни его, выслала к нему искуснейших лейб-медиков; но усилия их остались бесполезными. Чувствуя приближение своей кончины, верный сын церкви пригласил к себе епископа Псковского Иннокентия, имевшего тогда пребывание в Москве и архимандрита Троицкой лавры Платона, духовных особ, им любимых и, забывая страдания, с веселым лицом говорил о временной и будущей жизни; потом, приказав людям вывести его в другую комнату, встретил с должным благоговением, с слезами св. дары, к нему принесенные и удостоился, после исповеди, приобщиться оных. Он вкусил эту пищу, сладостную для души верующего и в день своей кончины, 31 августа. Епископ Иннокентий совершил этот обряд, печальный и, вместе, торжественный. Тогда Бутурлин простился с супругою, с детьми, благословил последних святыми иконами, завещал им, чтобы они, по примеру его, непоколебимо сохраняли благочестие, верность престолу, любили, почитали свою родительницу и во всем ей повиновались. Во время елеосвящения, он повторял за священником читанное им Евангелие и, потом, обняв старого служителя своего, сказал прерывавшимся голосом: Ты свидетель несомненной веры моей, непоколебимого благочестия, которое всегда я имел; чувствую, что конец мой приближается! , - приказал читать молитвы на исход души, поднял руку, произнес: Верую Господи и исповедую. Помоги моему неверию! К тебе желает душа моя, Боже! - оросил одр свой слезами и испустил дух,

Описание кончины благочестивого мужа лучше всего объясняет его характер: как полководец, граф Александр Борисович Бутурлин не может стоять в одном ряду с славными Задунайским, Рымникским; как верный подданный и примерный христианин, заслуживает уважения потомства.