После разгрома Наполеоном прусских войск в сражениях при Иене и Ауэрштедте противником Франции оставалась только Россия. Решительность Петербурга в продолжении войны теперь обусловливалась более вескими причинами, чем, скажем, в 1805 году. Продвижение Наполеона на восток от Берлина довольно явственно грозило русским границам. Кроме того, к Наполеону явилась делегация поляков с просьбой восстановить самостоятельность Польши. Это уже прямым образом затрагивало политические интересы России. Наконец, Александр 1, будучи прозорливым политиком, прекрасно понимал, что после объявления 21 ноября 1806 года континентальной блокады Англии Наполеон не остановится, пока не заставит Россию примкнуть к ней. А это грозило экономическим интересам Российской империи, которая была связана крепкими торговыми узами с Англией, куда поставлялось большинство русской сельскохозяйственной продукции.

На этот раз в России готовились к войне гораздо серьезнее, чем в предыдущую кампанию. 3 ноября 1806 года на помощь уже, по сути дела, разгромленной Прусси был отправлен 60-тысячный корпус Л.Л. Беннигсена, а чуть позже — еще один корпус, насчитывающий 40 тысяч человек во главе с Буксгевденом.

Активные боевые действия начались лишь 7 декабря 1806 года. Русская армия, находившаяся под началом фельдмаршала М.Ф.Каменского, вела упорные арьергардные бои малыми силами против крупных соединений противника. Дивизионная система, введенная в армии в том же 1806 году, оправдывала себя: командир дивизии, имея 15—20 тысяч человек, мог самостоятельно вести бой в течение 1—2 суток, до подхода главных сил. В связи с приближением наполеоновских войск Каменский сосредоточил большую часть своей армии у г. Пултуска. Однако в ночь на 14 декабря Каменский сложил с себя обязанности главнокомандующего и передал командование Беннигсену, который и дал сражение 14 декабря. Битва, фигурально выражаясь, была сыграна вничью, так как перевеса не получила ни та, ни другая сторона. Но уже по ходу этого боя французы поняли, что им придется иметь дело не с упавшими духом пруссаками, а со свежими и стойкими полками русских.

После сражения Наполеон расположил свою армию на зимние квартиры в Польше и стал подтягивать подкрепление из Франции. К началу 1807 года французская армия насчитывала до 200 тысяч человек, а русские увеличили свои силы до 105 тысяч человек. Боевые действия были перенесены с Польского театра в Восточную Пруссию, где у Пруссии сохранился последний военный склад в Кенигсберге, от которого Наполеон и намеревался отрезать русскую армию. Обе стороны искали встречи. Она произошла 26 января 1807 года у города Прейсиш-Эйлау.

Задача русских в этом сражении заключалась в том, чтобы в оборонительном бою нанести противнику решительный удар и не допустить его прорыва к Кенигсбергу. В связи с этим русские войска заняли позицию северо-восточнее Прейсиш-Эйлау, упираясь своим правым крылом в дер. Шлодиттен, а левым к м. Клейн-Заусгартен. Таким образом русские занимали позицию, которая одновременно прикрывала две дороги — одну на Кенигсберг, а другую на Фридланд, ведущую к русской границе. Боевое построение русских войск имело две линии, в третьей линии находились резервы. Артиллерия была сведена в две большие группы и находилась под общим командованием генерала Д.П. Резвого. Конница также была разделена, но на три группы: правофланговую, центральную и левофланговую под общим командованием генерала Д.Б. Голицына. Правым крылом русской армии командовал генерал Н.А. Тучков, центром — Ф.В. Сакен, левым — генерал А.И. Остерман-Толстой.

Общую численность русских войск разные источники определяют по разному, но, по всей видимости, она составляла 68— 70 тысяч человек при 400 орудиях. (Бескровный Л.Г. Русское военное исскуство XIX века М., 1974. С. 47; Строков А.А. История военного исскусства. Т.4. М„ 1994. С. 275.) Перед сражением Наполеон располагал, по всей видимости, армией примерно той же численности, что и русская, при 450 орудиях.

Главный удар французский император предполагал нанести полевому крылу русских, чтобы отрезать им сообщение с Россией. В общий же план сражения входила задача окружить русскую армию и уничтожить ее. Перед сражением маршалам Нею и Даву была поставлена задача обойти с флангов русских. К тому же Ней имел приказ не допустить соединения с армией Беннигеена единственного оставшегося от разгромленной прусской армии корпуса генерала А.-В. Лестока, насчитывающего около 14 тысяч человек.

Три дивизии Сульта занимали позицию левее дороги на Кенигсберг, составляя левое крыло французских войск. Остальные силы образовывали центр и правое крыло французов и должны были при подходе находившегося еще в пути 25-тысячного корпуса маршала Даву атаковать левое крыло русских и, опрокинув их, выйти в тыл. Совместно с Даву должны были действовать дивизия Л.-В. Сент-Илера, корпус Ожеро и вся кавалерия. Таким образом, против русского левого фланга Наполеон сосредоточил три четверти всех своих сил.

На рассвете 8 февраля русские заметили перемещение неприятельских войск и открыли артиллерийскую канонаду. Французы также от ветили огнем и двинули свое левое крыло в атаку. Маршалу Сульту было приказано овладеть несколькими опорными пунктами на правом фланге русских с целью отвлечь их внимание от движения корпуса Даву. Русские отбили атаки Сульта и сами перешли в контратаку, бросив на французов драгун.

Ввиду появления маршала Даву в поле зрения русских Наполеон приказал Ожеро боевыми колоннами ударить по центру противника, не давая ему возможности сосредоточить силы для отпора Даву. Войска Ожеро и Сент-Илера выполнили приказ. Они двинулись к центру русских по направлению к Серпаллену (Зерпаллену), но были встречены картечным огнем в упор 70 орудий под командованием генерала К.Ф. Левенштерна. Картечный огонь и начавшаяся неожиданно метель ошеломили французов. Воспользовавшись замешательством неприятеля, русские перешли в контрнаступление, в результате которого разгорелся штыковой бой. В течение некоторого времени покрытые мглой снегопада 20 тысяч русских и французов истребляли друг друга в рукопашной. В конце концов, корпус Ожеро, понеся жестокие потери, стал отступать. Преследуя его, русские бросились в атаку...

Ставка Наполеона в этот день находилась на кладбище г. Прейсиш-Эйлау. С командного пункта император видел, как полки русских гренадер сплошной лавиной пошли вперед, опрокидывая французов. Русская кавалерия почти прорвалась к его ставке, гоня перед собой откатывающихся кавалеристов и пехотинцев неприятеля. Вокруг Наполеона сплошным дождем ложились ядра и гранаты. У его ног уже лежало несколько убитых человек из императорской свиты; лишь его хладнокровие удерживало солдат от бегства. И в этом огне и грохоте приближенные услышали, как, увидев атаку русских, Наполеон произнес: Какая отвага! Какая отвага!

Русская конница уже была близко, и сам император мог быть убит или захвачен в плен. Но в этот миг 90 эскадронов маршала Мюрата во весь опор ринулись на поле битвы. Кавалерия Мюрата, поддерженная гвардейской конницей маршала Ж.-Б. Бессьера, обошла неудачно действующую у СерПалена дивизию Сент-Илера и обрушилась на армию противника. Разрезав русские линии надвое, французская кавалерия столкнулась с русской конницей. Начался бой, скорее, настоящее побоище, как отмечал 58-й Бюллетень Великой Армии . (См.: Тюлар Ж. Мюрат, или Пробуждение нации. М., 1993. С. 170.) Кавалерийский бой, протекая с переменным успехом, в конце корнов, закончился с большими потерями для обеих сторон. Тем не менее блестящая атака Мюрата спасла положение французской армии. Противоборствующие стороны отвели свои силы на исходные позиции, продолжая лишь артиллерийскую дуэль.

В полдень корпус Даву наконец вступил в сражение. Он атаковал передовой русский отряд у Серпаллена, но с ходу не смог добиться решительного успеха. Сопротивление отрада К.Ф. Багговута вынудило Наполеона ввести в дело значительные силы против центра русских позиций и усилить свой правый фланг. Слева к корпусу Даву примкнула дивизия Сент-Илера, а сзади подошли две драгунские дивизии. Все эти силы стали развивать наступление против левого фланга русских. Отряд Багговута, атакованный одновременно с трех сторон превосходящими силами противника, стал отступать к м. Клейн-Заусгартену. Ввод в бой резервных соединений русских не исправил положения. Левый фланг Беннигсена медленно отходил, оставляя в руках неприятеля опорные пункты своей обороны: Клейн-Заусгартен, Ауклаппен и Кучиттен. Подполковник А.П. Ермолов в своих воспоминаниях так описывал этот момент: Нападение на левый фланг было успешнее. Не остановили его ни благоразумные распоряжения генерала барона Сакена, ни сопротивление неустрашимого генерал-майора графа Остермана-Толстого. Левый фланг отошел назад и составил почти прямой угол с линиею армии . (Записки А.П. Ермолова. 1798-1826 гг. М., 1991. С. 85.)

В этот тяжелый момент начальник артиллерии правого крыла русских генерал А. И. Кутайсов направил с правого крыла к Ауклаппену три конно-артиллерийскиё роты под командованием подполковника Ермолова. Прибыв на место, Ермолов обнаружил наши войска, истекающими кровью и держащимися из последних сил. Огнем 36 орудий подоспевшая батарея отбросила французскую пехоту и стала громить французские пушки. Приободрившиеся русские вновь овладели Ауклаппеном и утвердились в нем.

В 17 часов вечера на поле боя показались передовые части корпуса Лестока. Подойдя на помощь войскам Остермана-Толстого, пруссаки перешли в атаку. На всех пунктах русского левого фланга французы были отброшены; они удержались с трудом лишь у м. Клейн-Заусгартен, откуда их не удалось выбить. На этом сражение при Прейсиш-Эйлау фактически закончилось. До 21 часа продолжалась канонада с обеих сторон, но обессилевшие армии уже не помышляли о возобновлении схватки.

Сражение при Эйлау, одно из самых кровопролитных сражений начала XIX века, превосходящее в этом отношении почти все битвы, данные до этого Наполеоном, кончилось вничью. Потери обеих сторон составили более 40 тысяч человек. На снегу осталось лежать до 25 тысяч русских и 18 тысяч французов. Свидетель этого страшного дня оставил следующее воспоминание об увиденном: Никогда прежде такое множество трупов не усеивало столь малое пространство. Все было залито кровью. Выпавший и продолжавший падать снег скрывал мало по малу тела от удрученного взгляда людей . И далее: Перейдя через одно поле, мы тут же оказались на другом, также усеянном трупами . (Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о спасителе . М., 1996. С. 164.) Говорят, что маршал Ней, видя десятки тысяч убитых и раненых, воскликнул: Что за бойня, и без всякой пользы!

В сражении под Прейсиш-Эйлау русская армия нанесла первый крупный удар по непобедимой армии Наполеона. Беннигсен не выиграл сражения, но уже то, что и Наполеон не вышел безоговорочным победителем при Эйлау, свидетельствовало о моральной победе русских.