В тридцати километрах к юго-западу от Вереи, по дороге на Медынь, расположено село Кременское. Так себе, село и село: кругом – поля, луга, а посредине речка Лужа. О нем-то и в родной Калужской области мало кто слышал. А между тем, место это историческое. Немало воды утекло из Лужи с тех пор, как здесь осенью 1480 года располагалась главная квартира войска великого князя Московского и государя всея Руси Ивана III.

Многие русские историки абсолютно справедливо считают Ивана III , внука Дмитрия Донского, зачинателем строительства российского государства, собирателем земель русских. Опираясь на достижения своих предков, он «превратил пёстрое сообщество русских земель и княжеств в единое и независимое государство – Россию». У этого первого российского самодержца много заслуг перед потомками – объединение вотчин, расширение национальной территории, строительство Кремля, создание правовых основ государственного управления, обретение независимости и окончательное избавление Руси от татаро-монгольского ига.

После громкой победы на Куликовом поле русские княжества еще целое столетие находились в ордынской зависимости. Примерно, к середине XIV в. на осколках Золотой Орды образовались Большая Орда, Ногайская Орда, Казанское, Крымское, Астраханское, Сибирское ханства, а также иные менее организованные объединения кочевников. Большая Орда, ханы которой продолжали требовать дань с княжеств Северо-Восточной Руси, просуществовала чуть более 50 лет. Её правитель Ахмат совершил походы в Среднюю Азию, Крым, против Московского княжества, послал дипломатов в Стамбул, Венецию, Краков, Вильно, Москву. В 70-е годы XV столетия ему удалось сконцентрировать под своей властью большинство племен Великой Степи вплоть до Заволжья. При нем Большая Орда занимала максимальную территорию, а её границы на определенное время стали устойчивыми. На севере Орда граничила с Казанским ханством, на юге ей принадлежали равнинные пространства Северного Кавказа, степные просторы от Волги до Дона и от Дона до Днепра. Столицей Орды был город Сарай-Берке (Новый Сарай), стоявший на реке Ахтубе, восточнее современного Волгограда.

Летом 1480 года хан Ахмат, недовольный тем, что Москва в очередной раз отказалась выплатить ему дань, двинул войско на Русь. При этом он очень рассчитывал на помощь своего союзника литовского короля Казимира, силы которого располагались в принадлежавшей Литве Вязьме. Изначально направлением главного удара Ахмат выбрал крепости в среднем течении Оки, от Тарусы до Коломны. Восемь лет назад здесь уже сталкивались русские и татарские войска в «стоянии на Оке». Тогда дело закончились тем, что ордынцы на глазах у стоявшей без действия великокняжеской рати сожгли беззащитный город Алексин, а затем отошли, так и не решившись атаковать главные силы русских.

Узнав о планах Ахмата, великий князь направил на окский рубеж основные силы московского войска под командованием своего сына, 22-летнего Ивана Молодого, который стал лагерем возле Серпухова. Его соседом справа и южнее, у Тарусы, был брат отца князь Андрей Васильевич Меньшой. Сам государь с отрядом расположился в районе Коломны.

Неприятель не решился атаковать с фронта и предпринял обходной манёвр. Хан Ахмат повёл свою орду на запад по правому берегу Оки в направлении Калуги. Узнав об этом, Иван III приказал сыну и брату в движении прикрывать Оку с противоположного берега, чтобы не позволить татарам переправиться. Отдав распоряжения и назначив фактическим командующим этой группировки воеводу Данилу Дмитриевича Холмского, большого мастера ратного дела, героя новгородских походов, Иван III возвратился в Москву на «совет и думу».

Но зачем и о чём было советоваться? Войско сосредоточено и готово к предстоящему сражению, орда находится в нерешительности, морально-психологическое превосходство на стороне русских. Тем не менее, какие-то сомнения одолевают Ивана. Возможно, великий князь решил выждать момент, выяснить реальные планы союзника татар Казимира, попытаться уговорить своих братьев Андрея Большого и Бориса Волоцкого прекратить мятеж и присоединиться к нему. В летописях историки не находят ответа, приводя полярные точки зрения в зависимости от отношения к Московскому государю летописцев, а точнее, их более поздних переписчиков и редакторов. Некоторые из них изображают Ивана растерянным и подавленным, испытывавшим страх перед врагом.

На совете с митрополитом и боярами архиепископ Ростовский Вассиан (духовник великокняжеской семьи) упрекнул Ивана за оставление войска в трудную минуту: «вся кровь на тебе падет хрестьянская, что ты выдав их бежишь прочь, а бою не поставя с татары и не бився с ними; и чему боишься смерти? Не безсмертен еси человек, смертен; а без року смерти нету ни человеку, ни птице, ни зверю; а дай само вои в руку мою, коли аз старый утулю лице против татар».

На совете Иван III получил единодушный наказ, « чтобы стоял крепко за православное хрестьяньство противу бесерменовству». Тогда же пришли к Ивану послы от Андрея Большого и Бориса Волоцкого, которые заявили о прекращении мятежа. Великий князь пожаловал братьям прощение и повелел им двигаться со своими полками к Оке.

К тому времени, хан Ахмат переправился через Оку южнее Калуги и вышел к реке Угре, на границе между московскими и литовскими владениями (Калуга и Боровск в ту пору были приграничными городами).

3 октября русская армия завершила передислокацию и заняла позиции по левому берегу Угры, в том месте, где она впадает в Оку. Угра заметно уже Оки, течение ее быстро, а в ряде мест русло зажато обрывистыми склонами. Ордынцам было труднее развернуть тут многочисленную конницу, но если к воде одновременно выходили несколько отрядов, сама переправа через водный рубеж не могла надолго их задержать. 8 октября Ахмат повёл свои полки в наступление, форсировал реку и попытался организовать решающее сражение. Основные бои шли на пятикилометровом участке Угры вверх от устья до впадения в неё речки Росвянки. Боевые действия продемонстрировали ряд преимуществ русского войска. Это касалось и боевого духа, и экипировки, и вооружения. Металлические доспехи в виде кольчуг и лат надёжно предохраняли стрелков и лошадей от татарских стрел. Огонь из пушек и пищалей, применявшихся в основном в качестве оружия устрашения, тем не менее, был эффективным, если вёлся по местам плотного сосредоточения неприятеля, например на узких участках переправы. В результате четырёх дней бесплодных попыток закрепиться на левом берегу ордынцы отступили на две версты, к Лузе. Холмский же не стал переправляться через реку, чтобы не терять позиционного преимущества. Началось изнурительное ожидание, известное в истории под названием «стояние на Угре».

В середине октября Иван III оставил Москву и направился к армии. Военные историки отмечают, что Иван редко появлялся впереди войска «на лихом коне», предпочитая командовать на расстоянии. «Верный своему принципу руководить войсками из ставки, расположенной в глубоком тылу, князь Иван не поехал прямо на место противостояния. Он обосновался в абсолютно безвестном и до и после того городке Кременце, на левом берегу речки Лужи, верстах в шестидесяти к северу от устья Угры. Историки находят в выборе этой позиции выдающийся стратегический замысел: отсюда Иван мог в случае необходимости быстро двинуться на север и перекрыть дорогу литовцам, в случае, если те вздумали бы ударить от Вязьмы на Москву».

По другим данным, Иван III был неважным военным и, понимая это, ратные дела доверял своим воеводам, особенно Холмскому. Зато он был хитрым дипломатом и мудрым политиком. Стоя в Кременце, великий князь затеял какие-то странные переговоры с Ахматом. Отсюда он направил ордынскому предводителю своего посла с дарами и челобитной о перемирии. Он обращался к хану «как провинившийся вассал, готовый верной службой искупить свою вину. Трудно было понять, чего больше в этом подобострастном тоне: вкрадчивой восточной хитрости или наследственного страха перед степняками».

После боёв на Угре у русских неуклонно крепло ощущение близкой победы. Татары же падали духом и испытывали неудобства от непривычно долгого ведения военных действий на чужой земле в условиях грядущей зимы. Во все века мороз был нашим союзником, и в его ожидании надо было тянуть время, в том числе и путём подобной «унизительной» переписки. Так, во всяком случае, считал государь.

С другой стороны, скованная льдом Угра более не могла быть препятствием для неприятеля и лишала Холмского выгодной водной преграды. В конце октября русские отряды по приказу Ивана III организованно отошли на север сначала к Кременцу, а затем сосредоточились в районе Боровска. По мнению державного князя и воевод, именно на тех полях было выгоднее дать генеральное сражение в условиях холодов. «Егда же река ста, тогда князь велики повеле сыну своему и брату своему князю Андрею и всем воеводам со всеми силами отступим от брега и прийти к себе на Кременец», а оттуда «князь же велики с сыном и з братьею и со всеми воеводами поидоша к Боровьску, глаголюще, яко на тех полях с ними бой поставим».

Одновременно Иван решил пройтись по тылам своего противника и отправил по Волге отряд в оставленную беззащитной ханскую столицу. Нанесение удара по объектам глубокого тыла было новейшей военно-тактической уловкой, заставшей татар врасплох. Получив известие из Орды, что к Сараю движутся русские отряды, а также опасаясь атаки с юго-западного направления со стороны крымского хана Менгли-Герея, и при этом испытывая холод и недостаток продовольствия, Ахмат начал отводить войска, грабя по пути земли своего литовского союзника, помощи от которого он так и не дождался.

Таким образом, в начале ноября обе противостоящие армии - русская и татарская - по разным причинам решили избежать столкновения и отошли вглубь своих владений. «Стояние на Угре» закончилось и положило конец татаро-могольскому игу. Московское государство стало суверенным не только фактически, но и формально.

Иван торжественно вернулся в Москву. Москвичи приветствовали победителей, но меж собой говорили, что не великий князь, а Бог и Пречистая Богородица избавили Русскую землю от врагов: «Ни ангел, ни человек спасе нас, но Сам Господь, Пречистые и всех святых моленми». Современники приписывали эту победу чудесному заступничеству Богородицы и поэтому Угру назвали поясом Богородицы, охраняющим московские владения.

В исторических сочинениях часто встречается мысль, что «высвобождение» России из-под власти ордынских ханов произошло будто бы «само собой», без особых усилий со стороны Ивана III и, во всяком случае, без большой войны. Даже те историки, которые высоко оценивали его государственную и дипломатическую деятельность, считали Ивана III нерешительным полководцем, даже чуть ли не трусом и искали причины победы над Большой Ордой в ее «самораспаде», в «дипломатическом искусстве» Ивана III или вообще «в благоприятных обстоятельствах».

Предоставим же исследователям радость дискуссий на тему, кто спас Россию (именно так стала называться Русь при Иване III ). Слава, которой покрыли себя Ивановы воины, не стала тускнее от того, что их победа была достигнута малой кровью, а не великими жертвами. Победа всегда свята, а к святыням надо относиться уважительно.

На свою долю славы вполне заслуженно может претендовать Кременец – место ставки главного русского воинского начальника. Что сталось с ним с тех пор? Другие войны оставили на кременской земле свои отметины. Во время польского нашествия город был разорен и уже не смог восстановиться. На его месте образовалось село. В 1812 году через него прошли солдаты другого поляка, наполеоновского маршала Понятовского. Местные крестьяне активно участвовали в партизанской борьбе с французскими оккупантами. Здесь останавливался главнокомандующий русской армией фельдмаршал М.И.Кутузов на пути к Смоленску и далее на запад. А зимой 1941-1942 эти места освободили от гитлеровцев войска 39-й армии генерала Ефремова.